ничего не вижу. глаза слепит солнце.
сердце трепыхается раненой птицей в метталических прутьях грудной клетки, мне жарко и холодно одновременно, тело знобит и трясет, кровь то отливает, то приливает к щекам.
перед глазами мелькают его глаза - уютные, как чашка горячего чая промозглым утром; переливающиеся из-под густых зарослей ресниц оттенками мяты и облепихи.

я краснею до кончиков ушей.
это настолько личное, настолько интимное, что я боюсь говорить о нем вслух, даже шепотом (не то вдруг вселенная услышит?).

что тогда, мне ведь так тепло, безрадостно и спокойно в своем куцом мирке, где ни от чего не бросает в дрожь, где не ложатся слова, не выворачивается наизнанку, где никакая мелочь не доводит до отупляющей тоски.

где небо делят провода антен, птицы спешат на юг, а я никуда не спешу, замирая в полушаге от, казалось бы неминуемой, судьбы.